С субботы на воскресенье - Страница 32

— Ты слышала о том, что Лида Чурсина отравилась?

Красивые голубые глаза Бураевской удивленно насторожились:

— Не пойму тебя. Бред какой-то…

— Вчера наглоталась пахикарпина. Скажи, Айрапетов может достать без рецепта эти таблетки?

— Игорь заведует женской консультацией. Там всяких лекарств, как говорится, полный вагон и маленькая тележка. Только ты напрасно… Нет, нет, Антон. Не подозревай Айрапетова. Несмотря на все мои с ним несуразности, несмотря на все его человеческие недостатки, даже мысли не допускаю, что Игорь свяжется с преступниками или ядами.

— Он когда-нибудь приезжал сюда, в райцентр?

— Не… не знаю. Нет, по-моему.

— Последний вопрос, Бэлла: чем вызвано твое знакомство с Кайровым.

— Боже мой! — лицо Бураевской стыдливо порозовело. — Антон, ты во всем подозреваешь умысел. Пойми, все свои двадцать пять лет я прожила в большом городе. Мне скучно и тошно здесь, а с Кайровым весело. Только из-за ревности его жены между нами все кончено, — Бураевская порывисто встала, прислонилась спиною к стене и обхватила ладонями плечи: — Если, не дай бог, и в моем поведении по отношению к тебе ты что-то заподозрил, то просто… Просто мне до чертиков тошно жить без друзей.

15. Исключительный случай

И вновь Антон Бирюков ехал в Новосибирск, на этот раз вместе со Славой Голубевым. Напротив них, уткнувшись в книгу, сидела Светлана Березова, возвращавшаяся домой от Костыревых. Все трое молчали: для служебного разговора обстановка была неподходящей, а вести пустую болтовню никому не хотелось. На вокзал Новосибирск-Главный приехали вечером. Город кипел разноцветьем рекламных огней, рябил освещенными окнами многоэтажек. Проводив Березову до троллейбусной остановки, сели в автобус и поехали в управление уголовного розыска, к Степану Степановичу Стукову.

Несмотря на позднее время, Стуков сидел в своем рабочем кабинете. Поздоровавшись с Бирюковым и Голубевым за руку, он устало вздохнул:

— Звонила Люда Суркова, обещала зайти «по серьезному вопросу», но что-то задерживается. Пока ее нет, выкладывайте свои новости.

Бирюков обстоятельно пересказал содержание разговора с Бураевской. Выслушав его, Степан Степанович удовлетворенно заговорил:

— Интересные сведения. Очень интересные. Кажется, по делу Сурковой наступает ясность, а вот по магазину… При телефонном разговоре я тебе уже говорил, что отыскалась третья бритва. Подросток тут один уверяет, нашел в кустах акации, под балконом квартиры Семенюка-Айрапетова. Правда, следов на ней ноль целых и столько же десятых. Видимо, в росе пролежала какое-то время. Однако эксперты дают безоговорочное заключение: бритва — родная сестра двум другим, обнаруженным в чемодане Мохова. Но самое интересное не в этом. На сигаретной пачке, оставленной в обворованном магазине, кроме отпечатков Мохова, наши дактилоскописты обнаружили отпечатки пальцев Игоря Владимировича Айрапетова.

— Для меня этот Айрапетов загадочная личность, — сказал Антон. — Вы о нем что-нибудь знаете?

— Тридцатилетний холостяк. Заведует женской консультацией. Судя по характеристике с места работы, способный врач и очень порядочный человек. Скоро защищает кандидатскую, и вот… очень уж мала вероятность, чтобы без пяти минут кандидат медицинских наук связался с уголовниками.

— Кандидаты бывают разные, — темпераментно вмешался в разговор Слава Голубев. — Может, он вовсе никакой не кандидат — туманит девицам мозги и только. У меня такая мысль: когда Валерка Шумилкин — монтер с подстанции — в субботу забегал в пивной бар «Волна», Лаптев, Мохов и Костырев пили с каким-то парнем пиво. Так? Не Айрапетов ли был с ними? Он же знаком с Моховым. И к Лидочке Чурсиной какой-то тридцатилетний парень приезжал в субботу из Новосибирска. Чурсина — знакомая Айрапетова…

— Шумилкин был в баре в пять тридцать, — сказал Бирюков, — а в шесть часов вечера того же дня Игорь из Новосибирска отправил телеграмму Бураевской. За полчаса из райцентра в Новосибирск он разве только на самолете мог прилететь. Самолеты же, как известно, к нам, в райцентр, не летают.

— Может, заранее кого-то попросил настрочить для алиби телеграмму, — не сдавался Голубев.

— Сомнительно, чтобы Айрапетов ехал в райцентр, заранее приготовив алиби, — возразил Степан Степанович и достал из сейфа какую-то записку. — Вот наши ребята установили, что сегодня после полуночи, когда у Игоря Владимировича взяли образцы отпечатков пальцев для сравнительного исследования, он послал телеграмму в один из южных городов некой Айрапетовой Евгении Петровне. Любопытная, на мой взгляд, телеграмма… — поправив на носу очки, Стуков прочитал: — «Сроки защиты не меняются. Нужны деньги. Вылетай немедленно. Игорь».

— После защиты диссертации обычно соображается приличный банкет, — высказал предположение Бирюков. — Не просто приличный, а с размахом.

— Это рублей пятьсот-шестьсот… — Степан Степанович помолчал. — У обеспеченного человека, каким является Айрапетов, такая сумма должна быть. Видимо, ему надо значительно больше денег. Зачем?..

Все трое переглянулись, помолчали.

— Не высвечивается у меня нить с костыревскими письмами, — Антон достал конверт, найденный Березовой у Костырева, и подал его Степану Степановичу. — Вот еще одна фальшивка. Кому и для какой цели эти письма нужны были?

Стуков нахмурился.

— Завтра передам экспертам. Попрошу, чтобы сравнили с предыдущими материалами.

Разговор внезапно прервался. Чуть слышно постучав, в кабинет робко вошла Люда Суркова. В светлом брючном костюме, она вовсе не походила на ту грустную девушку, какой ее видел Антон в кафе «Космос», когда был там со Светланой Березовой. Тихо поздоровавшись, Люда растерянно остановилась у двери, словно по ошибке попала не туда, куда следовало,