С субботы на воскресенье - Страница 56

— Она не обращалась к вам, как к гинекологу, за советом?

— Нет.

— Кто же, по вашему мнению, порекомендовал ей пахикарпин?

— Скорее всего, какая-то искушенная женщина. Кстати, это лекарство на разные организмы действует по-разному. Некоторые дамы повышенными дозами пахикарпина достигают своей цели, другие — лишаются жизни. Видимо, Лидочка оказалась из тех, кому пахикарпин противопоказан.

Бирюков молча стал укладывать в папку протокольные листы. Айрапетов тревожно уставился на него и вдруг спросил:

— Как можно сделать, чтобы грязная история, в которую я попал, до зашиты диссертации не стала известна у меня на работе и в институте? Сколько это будет стоить?

— Не понял… — Антон посмотрел Игорю в глаза. — Вы что, предлагаете взятку?

Игорь, словно загораживаясь, протянул перед собой руки:

— Упаси бог! Нельзя судить так прямолинейно. Я готов возместить причиненный магазину ущерб, отблагодарить любой суммой того, кто поможет мне выпутаться из совершенной мною глупости. Уверяю вас, я не преступник, не потерянный человек… Свою вину искуплю честным трудом. Я могу многое сделать для медицины, для человечества… — руки Айрапетова заметно дрожали, он смотрел на Бирюкова умоляюще-преданным взглядом. — Ну, какая обществу будет польза от того, что меня упрячут за решетку? Какая?..

«Вот еще один штрих ретуши стерся с твоего красивого портрета», — глядя на Игоря, подумал Антон.

— Обществу не нравятся люди, которые хотят жить за его счет, — сдерживая внезапное раздражение, проговорил Бирюков. — Так, кажется, Ильф с Петровым писали в свое время?

— Меня арестуют? — почти шепотом спросил Айрапетов.

— В этом пока нет необходимости. Куда вы денетесь?

— Уже за это я вас должен отблагодарить.

— Знаете… — чуть не вспылил Антон. — Лично мне вы ничего не должны, а я должен… установить истину без всяких компромиссов. Это мой служебный долг.

Солнечное утро предвещало жаркий день. До отправления электропоезда оставалось еще целых полчаса. Торопиться было некуда. Бирюков купил в киоске «Союзпечати» свежую газету, вышел к привокзальному скверу и, отыскав у цветочных газонов свободную скамейку, развернул пахнувший типографской краской газетный лист. Облокотившись на простенький портфельчик с материалами проведенного дознания, он настолько увлекся чтением, что не сразу заметил, как к нему кто-то подошел. Удивленно поднял голову — в двух шагах, держа в руке черный внушительный портфель, стояла Евгения Петровна Айрапетова.

— Здравствуйте, Антон Игнатьевич, — с повышенной учтивостью поздоровалась она.

— Здравствуйте, — сказал Бирюков и машинально оглянулся. Поблизости не было ни души.

— Разрешите?.. — Евгения Петровна, не дожидаясь согласия, села на скамейку, поставила между собой и Бирюковым черный портфель и озабоченно проговорила: — Простите Игорька за вчерашнюю нерешительность.

— О чем вы? — не понял Антон.

Айрапетова мило улыбнулась:

— У вас есть личные сбережения?

— А как же! — тоже с улыбкой ответил Бирюков.

— Сколько, если не секрет?

— С процентами сто один рубль ноль четыре копейки.

— Так я и предполагала. У сотрудников уголовного розыска не министерская зарплата, — Евгения Петровна положила холеную, окольцованную дорогим браслетом руку на свой лоснящийся портфель, который красовался рядом с потертым Антоновым портфельчиком, как новейшая автомашина «Волга» перед «Запорожцем» первого выпуска, и сказала: — В нем пять тысяч. Почти столько получает киноартист за исполнение главной роли в односерийном фильме.

«А как вам нравится главная роль в уголовном деле за дачу взятки» — чуть было не сорвалось с языка Бирюкова, но, опасаясь, что неправильно понял Евгению Петровну, он, на всякий случай, осторожно уточнил:

— Покупаете кота в мешке? Предлагаете обменяться содержимым портфелей?

Лицо Айрапетовой ничуть не изменилось, будто речь шла не об уголовно наказуемой сделке, а о. покупке, скажем, килограмма свежих фруктов или иного заурядного пустяка.

— Зачем мне содержимое, — спокойно улыбнулась она. — Вы поможете Игорьку выпутаться из нелепости, в которую втянули его матерые рецидивисты. Понимаете, ему сейчас некогда отстаивать свою правоту, у него ж защита диссертации на носу.

— Так сказать, услуга за услугу? — серьезно спросил Антон. — У вас, как погляжу, беспрекословная вера во власть денег.

— Боже!.. — театрально произнесла Евгения Петровна. — Кто в это не верит?

За время работы в уголовном розыске Бирюкову приходилось сталкиваться с людьми, так или иначе предлагавшими взятки. Одни готовы были купить ящик коньяка, другие осторожно хвастались связями, с помощью которых могут достать что угодно, третьи, смущаясь и краснея, тонко намекали на деньги. Но всех их, как замечал Антон, мучила при этом боязнь, как бы и без того темные делишки еще больше не потемнели. Случалось и смешное. Как-то девяностолетняя старушка, решившая призвать к порядку выпивоху соседа, явилась в уголовный розыск с узелком свиного сала. Узнав, что за подобное приношение можно угодить под суд, она чуть не лишилась языка, перепуганно крестясь, стала убеждать Бирюкова, что «в ранешнее время» следователи даже и разговаривать не хотели с теми, кто приходил с пустыми руками.

Моложавая, нарядная Евгения Петровна не походила на девяностолетнюю, дореволюционную старушку, Евгения Петровна отлично знала, что причитается за подобную сделку, и тем не менее на ее лице Бирюков не мог уловить ни тени смущения, ни боязни. Предлагая взятку, она чувствовала себя хозяйкой положения и не сомневалась в успехе. И вдруг озорная мысль пришла Антону в голову.